Все страны переходной экономики на своем опыте убедились в опасности разрастания дефицита государственного бюджета. Он таит в себе угрозу роста цен и падения производства. Опасность хозяйствовать в условиях дефицита государственного бюджета в странах переходной экономики ощущается гораздо больше по сравнению с развитыми странами. Последние, работая в условиях высокой эффективности производства, так и применяемого менеджмента, имеют возможность использовать полученные ресурсы за счет государственного долга, не только не впадая в долговую ловушку, но и наращивая при этом инвестиционный потенциал страны. Так в 1999 г. Япония имела дефицит в 9% ВВП, Италия – 2,4%, Франция – 1,7%. В странах переходной экономики отношение к дефициту бюджета должно быть более жестким. Ведь экономика здесь характеризуется более низкой степенью эластичности и эффективности производства. Жизнь в условиях дефицита в этих странах, как показала практика, ведет к стагнации экономики и формирует негативный инвестиционный климат. Поэтому посткоммунистические страны, были вынуждены сосредоточить свои усилия на снижение уровня и даже на ликвидацию дефицита государственного бюджета. Им пришлось ужесточить государственные расходы и выработать стратегию покрытия государственного долга, связанную с возможностями использования дополнительной денежной эмиссии и государственных заимствований.
Эмиссия считается менее цивилизованным способом покрытия дефицита бюджета, т.к. она ведет к мгновенному лавинообразному росту цен, резко сокращая совокупный спрос, и приводит экономику в шоковое состояние. Бесперспективность такой политики осознали все правительства стран переходной экономики, они стали осмотрительнее в определении величины своих расходов. В Китае за два десятилетия реформ доля государственных расходов в ВВП упала более чем в 2 раза. Но в то же время, когда возникали сложности с сокращением своих расходов, страны переходной экономики делали попытки хозяйственного маневра и пытались использовать иные пути покрытия дефицита бюджета: кредиты либо размещение государственных ценных бумаг.
Каждый из указанных путей формирует механизм угнетения инвестиционного климата. Россия продемонстрировала всему миру на практике, как действует такой механизм. Известно, что рынок государственных ценных бумаг гасит уровень текущей инфляции, но создает давление отсроченной инфляции. Текущая инфляция гасится потому, что такой рынок притягивает денежные ресурсы бизнеса и населения и тем самым уменьшает давление спроса на товарном рынке, что тормозит рост цен. Но если передышка, которую получает правительство для стабилизационных мер в результате разрыва во времени между получением сумм заимствований и их покрытием с выплатой процентов, не используется для подавления инфляции, то рыночная конъюнктура будет провоцировать рост инфляционной волны.
Проплата долгов ведет со стороны государства к росту предложения не товаров, а денег, что в условиях спада отразится снижением их покупательной способности, росте цен. Неблагоприятный инвестиционный климат усиливается также за счет удорожания кредита в результате сокращения кредитных ресурсов у банков из-за покупки ими ценных бумаг. Инвестиционный процесс начинает угнетаться и за счет вытеснения частных инвестиций, поскольку финансовые ресурсы переключаются на рынок государственных облигаций. В результате оголяется реальный сектор и инфляционное давление усиливается.
Если государственный долг становится постоянным и единственным фактором покрытия дефицита бюджета, а обслуживание государственного долга происходит частично за счет новых заимствований, в долгосрочном периоде проблема дефицита не снимается, а инфляция усиливается, что усугубит негативные проявления инвестиционного климата. Экономика России 90-х годов и Польши, начиная с середины 70- годов, продемонстрировали тщетность усилий по стимулированию роста экономики за счет государственного долга. Страны, не сосредоточив достаточно своих усилий на переструктиризации экономики и активизации ее рыночных сил, не смогли грамотно распорядиться полученными заимствованиями и сами, не желая этого, усугубили неблагоприятный характер инвестиционного климата в стране.
Финансовый кризис России августа 1998 года существенно сократил рынок государственных ценных бумаг и снизил их доходность. В результате сформировались важные макроэкономические предпосылки более благоприятного инвестиционного климата. Они связаны со снижением выгод переброски ресурсов банков на рынок государственных ценных бумаг, что сохраняет объемы предложения кредитных ресурсов. Это ведет к удешевлению банковского процента, приближая его уровень постепенно к величине посильной и потому доступной для производства. Пока же рентабельность производства еще ниже банковского процента. Значит, потребность экономики в дальнейшем падении банковского процента еще не удовлетворена.
Также важна проблема сокращения дефицита платежного баланса как мера борьбы с «отсроченной» инфляции тем самым и мера, восстанавливающая благоприятный инвестиционный климат. Пассивный платежный баланс деформирует экономический рост, делая его инфляционным. Он вызывает спрос на иностранную валюту, что приводит к угрозе девальвации национальной валюты и всплеска последующей инфляции.
В условиях России столь долго пребывающей в экономическом кризисе, предприятия оказались в плену неплатежей. Их разрастание не раз грозила коллапсу производства, т.к. отгрузка продукции в долг, без надежды получить его, оказывается неперспективной и разорительной. Поэтому неплатежи становятся крайне негативным фактором инвестиционного климата в стране. Они вызваны структурным спадом при фактическом отсутствии процедуры банкротств неэффективных предприятий.
Неплатежи негативно воздействуют на инвестиционный климат, как в краткосрочном, так и в долгосрочном периоде. В краткосрочном периоде они подавляют инфляцию, поскольку сокращают платежеспособный спрос предприятий. Однако подавление инфляции таким способом не активизирует инвестиции. Затрудняется движение ресурсов, их перемещение в точки потенциального экономического роста, что накапливает диспропорции в национальном хозяйстве, ведет к формированию неблагоприятного инвестиционного климата.
К 1994 году неплатежи в России настолько разрослись, что это грозило остановкой работы реального сектора экономики. Государство приняло тогда нулевой вариант решения проблемы неплатежей, простив их за счет своих бюджетных средств. Эта мера привела к росту цен.
С 1994 года острота неплатежей стала сниматься выпуском векселей Минфина РФ, а также рядом коммерческих банков. Использование такого рода денежных суррогатов характерно для экономики, не запускающей процедуру банкротств. Денежные суррогаты не решают и проблему выплаты налогов, т.к. они не дают предприятиям живых денег, необходимых для расчета с государственным бюджетом. Неплатежи в любом варианте подталкивают страну к дефициту государственного бюджета, создавая неблагоприятный инвестиционный климат.
Кардинальное решение проблемы неплатежей состоит в запуске механизма банкротств, который должен быть поэтапным. Нерешительность в этой области объясняется тем, что 40 % предприятий промышленности России являются убыточными.
Благоприятную конкурентную среду для инвестиций должны сформировать мероприятия, обеспечивающие свободный беспрепятственный приток новых капиталов. К ним относится антимонопольная политика, а также и борьба с теневым сектором. Как монополии, так и теневой сектор сужают возможности инвестиционного процесса, поскольку препятствуют притоку капитала в экономику, создают барьеры для инвестиций, которые новый капитал мог бы привнести с собой. Подобные направления формирования благоприятного инвестиционного климата являются наиболее актуальными в России. В ней исторически сложились мощные монопольные структуры технологического типа, основанные на высокой концентрации производства. Большие территории способствуют локализации рынков и провоцируют монополистические союзы в виде сговора о разделе рынков.
Антимонопольная политика, применяемая в странах переходной экономики, традиционно использует два направления: демонополизацию и регулирование деятельности предпринимательских монополий. Демонополизация ставит ограничения для разрастания монополизированного рынка. Регулирование преследует цель направить деятельность монополий в русло хозяйственных решений, не противоречащих интересам национальной экономики.
В процессе регулирования наибольшую актуальность приобретает коррекция поведения естественных монополий. Государство в отношении них использует принципы, характерные для планового административного управления и определяет уровень цен и тарифов, а также основные параметры, характеризующие объем и ассортимент предлагаемых товаров и услуг. Однако такого рода административное вмешательство государства наталкивается на пределы, связанные с естественным уровнем прибыльности, характерным для сформированного рынка. Если естественная монополия не выходит на этот уровень, она сокращает производство. Поскольку ее сферой являются отрасли инфраструктуры, это действие повлечет за собой последующий спад производства всего реального сектора. Это объясняет умеренность государств переходной экономики в отношении регулирования естественных монополий. Другой путь повышения их эффективности, сопровождаемый торможением роста отпускаемых цен и тарифов, связан с более массированным допуском иностранного капитала в эту сферу экономики. Он был применен в последнее время в аргентинской экономике. Однако, в странах переходной экономики к нему относятся с осторожностью, считая опасным утрату национальных позиций страны. Что же касается регулирования предпринимательских монополий, действующих на конкурентных рынках, то здесь государство призывается к защите конкурентного рыночного механизма. В странах переходной экономики запрещаются любые формы дискриминации контрагентов, навязывание им условий сделки, не относящихся к предмету договора, создание препятствий для доступа на рынок других фирм, изъятие товаров из обращения с целью повышения цен.
Политика демонополизации в странах переходной экономики использовала следующие направления:
– разработку систем ограничений на слияния и иные межфирменные соглашения, ведущие к существенному росту уровня монополизации и ограничению конкуренции;
– проведение деконцентрации (разукрупнения) сложившихся предпринимательских монополий;
– содействие конкуренции в монополизированных отраслях.
Следует иметь в виду, что с наступлением экономического роста активность монопольных структур станет возрастать и их агрессивная политика рыночного поведения будет проявляться сильнее. Это обстоятельство должно иметься в виду при выработке эффективной политики формирования благоприятного инвестиционного климата.
В России антимонопольная политика должна быть кардинально усилена в сфере оптовой и розничной торговли и услуг. Здесь блокирование конкуренции осуществляется тайными ценовыми сговорами, в результате которых существенно повышаются цены. Криминализация торговли снижает конкурентные потенции этой сферы, обкладывает ее дополнительным налогом, что затрудняет дальнейший воспроизводственный процесс. Пока государство еще не выработало механизмов устранения подобных негативных моментов, делающих инвестиционный климат благоприятным.
Особое значение имеет политика поддержки малого и среднего бизнеса, суть которой сводится сегодня не к его государственному финансированию и льготному кредитованию (для страны, столь долго находившейся в периоде спада, такая задача непосильна), а к устранению барьеров для вступления в рынок. Именно этот сектор экономики ориентируется на потребности локальных рынков, способствуют более полному представлению ассортимента товаров, способствует быстрому созданию новых рабочих мест. Малый и средний бизнес является более послушным налогоплательщиком, поскольку у него меньше возможностей чем у крупных структур скрыть свои доходы. Кроме того, он является для начинающих участников рынка настоящей «школой» рыночной экономики, поскольку именно в этой среде происходит активная селекция грамотно и эффективно работающих предпринимателей.
Итак, формирование хозяйственной среды, способной притягивать инвестиционные ресурсы, предполагает налаживание механизма трансформации сбережений в инвестиции, противодействие текущей и отсроченной инфляции, активизацию антимонопольной и антикриминальной экономической политики, устранение препятствий для вхождения в рынок малого и среднего бизнеса.
Кроме того, государство в лице центрального банка должно постоянно следить за уровнем банковских процентных ставок, содействуя их понижательной тенденции. Усилия по снижению банковского процента должны стать важнейшим направлением блока мероприятий, обеспечивающих макроэкономические условия выгодности вложений в сферу производства, благоприятный инвестиционный климат. Показательно в этом отношении мнение Жан-Мишеля Северино, вице-президента МБРР, который заявил, что «ставку ссудного процента следует держать низкой, насколько это возможно». Следует отметить, что резкое сужение рынка высокодоходных государственных ценных бумаг, произошедшее в России в результате финансового кризиса 1998 года, создает условия для большей мобилизации денежных ресурсов банковской сферой. Это в свою очередь благоприятствует увеличению кредитного потенциала и соответственно содействует уменьшению величины банковского процента.
Следует иметь в виду, что в европейских посткоммунистических странах процесс организации банковской системы осуществлялся в условиях падения деловой активности, что усиливало кредитные риски. Отсутствовала и надежная информация о надежности пользователей кредита. В этих условиях высокий банковский процент связывается и невозвращением кредитных средств. Подобные потери от несостоятельных или недобросовестных заемщиков банки обычно компенсируют за счет повышения банковского процента. Налаживание банковской инфраструктуры, контактов с надежными партнерами должно постепенно снижать кредитные риски, и соответственно и уровень банковского процента. В этом же направлении действует и снижение уровня инфляции. Но все же в России понижательная тенденция банковского процента еще не обеспечила доступность кредита для реального сектора, т.к. она не сумела уравнять банковский процент и уровень предельной производительности капитала. Пока рентабельность производства в России находится на более низком уровне по сравнению с банковским процентом, что неблагоприятно воздействует на инвестиционный климат.